24 мая в Госдуму был внесён законопроект, предусматривающий обязательную идентификацию пользователей мессенджеров. По своей сути он аналогичен принятым в 2015 году поправкам, которые запрещают организациям держать точки Wi-Fi с анонимным доступом к интернету.
Очевидно, что эти две нормы будут связаны друг с другом, и таким образом российские власти в теории смогут достоверно идентифицировать пользователя любого мессенджера. Конечно, те, кому очень нужно, смогут обходить идентификацию, но для большинства пользователей это слишком сложно.
Новые законопроекты также будут связаны с антитеррористическим «пакетом» законов Яровой, который обязывает провайдеров, операторов и организаторов распространения информации (к которым причислят мессенджеры) хранить переписку, переговоры, файлы и прочие пользовательские данные, а также ключи для их расшифровки, предоставляя всё это по требованию правоохранительных органов и ФСБ.
В 80-х годах в России появилась СОРМ (система оперативно-розыскных мероприятий). Это комплекс оборудования и программного обеспечения, который изначально предназначался для прослушки стационарных и телефонов. Со временем эта система развивалась и начала использоваться для перехвата и хранения записей переговоров по сотовой связи, SMS-сообщений и интернет-трафика. Проблема в том, что зашифрованный трафик сложно расшифровать, а использование в мессенджерах двухстороннего шифрования (когда ключ дешифровки есть только у отправителя и получателя, но не у самого сервиса), ещё сильнее усложняет задачу. Как можно понять, российские власти стремятся ослабить информационную защиту сайтов и мессенджеров до уровня сотовой связи.
В этом году Роскомнадзор заблокировал несколько мессенджеров, отказавшихся от включения в реестр организаторов распространения информации. На примере WeChat было показано, что любой мессенджер (даже один из самых популярных в мире) может быть заблокирован в России, но легко выйдет из блокировки, если согласится на включение в реестр и будет работать в соответствии с российским законодательством.
Аналоги СОРМ есть в большинстве стран мира: в США это CALEA (Communication Assistance for Law Enforcement Act), а в Европе — LI (Lawful Interception). В Китае популярностью пользуются местные мессенджеры, но также работают иностранные, согласившиеся сотрудничать с китайским правительством и отфильтровывать неугодный контент. В Северной Корее с мессенджерами всё в порядке — в этой стране их просто нет. Интернет в этой стране доступен лишь избранным — некоторым госслужащим и образовательным учреждениям.
И в России, и в других странах мира SIM-карты продаются только при предъявлении удостоверения личности, а регистрация в большей части мессенджеров осуществляется по номеру телефона, что позволяет правоохранительным органам при желании вычислить, кто именно скрывается за тем или иным аккаунтом и ведёт незаконную деятельность. Другое дело, что крупные мессенджеры дорожат своей репутацией и очень неохотно сдают пользовательскую переписку либо делают так, чтобы переписка не хранилась на их серверах и сдавать было нечего. Спецслужбы США и крупных европейских стран вроде Великобритании скрыто следят за пользователями, используя в своей работе хакерские инструменты. Иногда происходят утечки таких инструментов — так, например, был создан вирус WannaCry, который с 12 по 14 мая 2017 года заразил более ста тысяч компьютеров по всему миру. Компания Microsoft заявила, что вина в появлении этого вируса лежит на спецслужбах США, поскольку они утаили информацию об уязвимостях в Windows, чтобы тайно эксплуатировать их. В России необходимости в тайной слежке нет, она, по «законам Яровой» будет вестись открыто.
Законодательно ни в одной стране мира нет таких требований к мессенджерам, как в России. Наша страна придерживается промежуточной стратегии — нечто среднее между Западом и Азией. С одной стороны, в нашей стране могут работать любые мессенджеры, и контент в них совершенно не цензурируется. С другой, для того, чтобы не оказаться заблокированными, они будут должны сдать своих пользователей — для начала идентифицировать их, а затем начать хранить переписку, разговоры и файлы, выдавая их по требованию властных органов. Получается своего рода управляемая свобода слова — писать и говорить можно что угодно, но никакой приватности нет и личную переписку придётся вести с пониманием того, что её в любой момент смогут прочитать посторонние.
